ПАМЯТИ ВИКТОРА АВИЛОВА


В НАЧАЛО РАЗДЕЛА
«ОН ВЕСЬ — ДИТЯ ДОБРА И СВЕТА...»

Фото Владимира Мышкина


Памяти Виктора Авилова

Свет «Юго-Запада» померк. Отныне зрители уже не смогут ходить «на Авилова». Нет его больше с нами.
Он не прожил и двух недель после своего пятьдесят первого дня рождения. Сбылись роковые предсказания гороскопа: скопление планет в Восьмом Доме, Доме Войны и Смерти. Последние десять лет актер воевал с болезнями, причем нешуточными. Дважды смерть прошла мимо. На третий раз...
Фолиаль («Эскориал»). Фото Вячеслава Помигалова.
Трудно поверить, что его нет. «В сознанье не вмещается потеря», — писал словацкий поэт Гвездослав, осмысливая жизнь человеческую как скоротечный век древесного листа. В памяти не угаснут невероятные глаза Авилова — первое, что запоминалось в его внешности. Любимый сценический жест: волосы, резким взмахом руки откинутые с высокого лба. И улыбка — мягкая, нежная, соединявшая мудрость с детской незащищенностью, переходившая со сцены в жизнь и обратно.
Блоковская строчка, вынесенная в заглавие, удивительно подходит к Авилову. Таким он был на сцене, которой отдал, по сути, тридцать лет. Таким он помнится друзьям и бесчисленным поклонникам. В нем уживались титанический размах романтизма и обреченный надлом модерна. Если присмотреться, он был похож на Блока. Да, на красавца Блока. На сцене он бывал потрясающе красив, черты выравнивались в античную гармонию. В фильме «Господин оформитель» промелькнула фотография, где герой-художник запечатлен с Блоком. Именно промелькнула, чтобы намекнуть: родственные души. С персонажем? С создателем образа?
Блок умер сорокалетним, и тоже в августе. Все-таки не зря в знаке Льва экзальтирует Плутон — вестник смерти.
Воланд («Мастер и Маргарита»). Фото Константина Горячева.
«На сцене мечтает актер умереть». Авилов — как ни страшно это звучит — умирал на сцене, играя уже с фатальным диагнозом. Он был очень сильным человеком. Отчасти это его и погубило. Но было еще и отношение окружающих...
Не хочется говорить о всегдашних внутритеатральных дрязгах. Не было этого. Он поднялся выше, простил обиды. В туберкулезной больнице, где его пять лет назад с трудом поставили на ноги, он волшебно оживал, начиная говорить о профессии. Не о склоках — о профессии. В одном телеинтервью Авилов утверждал, что актерское искусство — не дьявольское, а божественное. Я очень высоко ценю театр, но не уверена, что у всех так. А у Авилова — несомненно, божественное. Не его пшеничные волосы светились в лучах прожектора — некое подобие нимба возникало в его наиболее светлых ролях: Гамлете, Мольере, Ланцелоте... Но были и мечущие молнии глаза Калигулы — «лед и уголь», — и перегоревшие в адском пламени глаза Воланда. И застывший в скорбном сиянии лик самоубийцы-Актера в «На дне».
Платон Андреевич («Господин оформитель»). Фото из личного архива Елены Смирновой.
Он действительно сыграл роли, о которых можно мечтать всю жизнь. В лучшую пору он был занят спектаклях в пятнадцати, преимущественно в главных ролях. Выкладывался сполна. Скорбь оттесняет его великолепные комические роли, прежде всего в гоголевских пьесах. Витя, ты умел нас смешить... Как бы сделать так, чтобы сейчас поменьше плакать!
В кино он реализовался меньше, и лучшей, как я предполагала, ролью осталась первая — художник в «Господине оформителе». Многие знают его как «российского Монте-Кристо» (Н.Старосельская). Были и другие, весьма разноплановые роли — в фильмах «Любовь к ближнему», «Смиренное кладбище», «Искусство жить в Одессе», «Сафари № 6», «Петербургские тайны», «Волчья кровь» и другие. И, конечно, телезрители помнят его Мордаунта из мушкетерской трилогии Дюма — не истеричного юношу из французского романа, а зрелого волевого человека, сосредоточенного на своей миссии: отомстить.
Гамлет. Фото Константина Горячева.
У меня любимой ролью Авилова был Гамлет, которого актер играл с тридцати одного года — почти пятнадцать лет. Именно светящийся персонаж, психологически тончайший, изысканно красивый в черно-золотом бархатном костюме, подчеркнутом золотом волос. Я не сомневалась, что и мне, и актеру ближе всего одна и та же сцена: монолог после встречи с Призраком. Какой ценой давалось Гамлету прозрение! Авилову было милее музыкально-световое марево «Мольера» с филигранно проведенной заглавной ролью. Гимн Театру. На моей памяти он не раз, увы, срывался в «Гамлете», порой играя совершенно больным. В «Мольере», виденном невесть сколько раз, Авилов ни разу не сорвался — таковы мои впечатления. Счастье, что этот спектакль удалось снять на пленку. В последние месяцы жизни актера.
«Всему приходит конец», — сказал мне Витя у ворот больницы в сентябре 1999 года. Случайный прохожий узнал его и смотрел, вывернув шею. Речь у нас шла о Театре на Юго-Западе. Авилов вернулся туда. Буквально на четыре с половиной роли. Может быть, больше не мог? Но были роли «на стороне», в частности — очень интересный образ Курта в «Пляске смерти» А.Стриндберга. В том «далеком» 99-м я сделала стихотворный прогноз: что будет, если...
И будет серо, будет сиро,
не будет Просперо и Лира,
Царей, Бертрана, Трибуле...
И скука в громе дискотеки
не даст забыть о человеке,
что был Звездой в печальной мгле.
Что бы ни было, об Авилове забыть нельзя. Будем помнить его потрясающие сценические работы. Будем помнить умного и доброго человека, открытого в общении, всегда сохранявшего достоинство. Чудесного собеседника с пронзительными формулировками. Он был гениальным актером, я об этом писала в статьях и стихах и, конечно, говорила ему самому. Он знал себе цену и, видимо, потому придирался к себе: «Плохо сыграл». Но мы помним запредельные взлеты.
Ланцелот («Дракон»), съемка в гримерке перед спектаклем. Фото из личного архива Елены Смирновой.
«Светя другим, сгораю...» Парадоксально: остается не пепел. Ну как не вспомнить: «Рукописи не горят», — с чуть акцентированным «р»! Сценические создания эфемерны. Остались фотографии, впитавшие его Ауру. Видеосъемки в вечно полутемном «подвале» «Юго-Запада». Его облик и голос в кино. Дерзкие замыслы и гибель «господина оформителя», последняя сцена с завораживающей музыкой рано ушедшего Сергея Курехина. Помните улыбку на обреченном лице? Завершающий штрих характера...
Остановилось сердце. Встали часы, включенные восьмого августа пятьдесят третьего года. Яркая, достойная жизнь — до последнего вздоха. Его Гамлет, умирая, уходил со сцены во тьму. Мольер падал бездыханным. Собственный уход актера Авилова — без выхода на поклоны. Только Свет и Добро, оставленные им в наших сердцах.
Прощай, Витя.
Узором тонким, черно-золотым,
светящимся и с музыкой сплетенным,
прочертит он Судьбу сквозь кровь и дым,
погибнет и уйдет непобежденным.
(«Юго-Запад» в Камергерском», 1997)

Наталия Шведова,
литературовед, поэт, переводчик
22 августа 2004 г.
Фото Владимира Мышкина, Вячеслава Помигалова, Константина Горячева,
а также фотографии из личного архива Елены Смирновой.


КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ | РОЛИ | ПРЕССА | НАЧАЛО — СТУДИЯ | ПАМЯТИ ВИКТОРА АВИЛОВА | ГЛАВНАЯ | ФОТОГАЛЕРЕЯ | ВИДЕО | ГОСТЕВАЯ | ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ